XXX Международный конгресс ИИСАА. 19–21 июня 2019 г. Т. 2

Источниковедение и историография Кореи к 150-летию академика В. В. Бартольда (1869–1930). Ч. 2 207 установлению контакта с психотерапевтом и его клиентом. Если же речь идет о разовом интервью, велик шанс, что перебежчик будет выдавать обкатанный текст без «лишних», но важных деталей. Во-вторых, перебежчики хотят находиться в центре внимания и во многом из-за этого стараются сделать так, чтобы интервью с ними были регулярными и постоянными. Это позволяет им чувствовать свою важность и означает, что перебежчик начинает подстраиваться под собеседника и рассказывать вещи, которые тот хотел бы услышать. Последнее не очень сложно, особенно если не очень опытный интервьюер дает наводки на желаемое вопросами типа: «Были ли вы свидетелем массовых изнасилований комиссарами крупного рогатого скота». Конечно, опрос большого количества свидетелей частично нивелирует индивидуальную ложь. Однако есть еще одна проблема. Большинство сви- детельств не могут быть независимо проверены с учетом изоляции страны. Вместо этого истории сравниваются на предмет последовательности [в изло- жении материала], но тут срабатывает давно сложившийся «канонический» образ Северной Кореи. В рамках курса по анализу информации, который автор данной статьи ведет в нескольких российских вузах, студентам-некореистам нередко предлагается написать «отчет о туристической поездке в КНДР». Это задание считается легким, поскольку основные туристические объекты хорошо известны и их описание и впечатление можно легко придумать, проанализировав фотогра- фии, а все остальное списывается на то, что туристов держали под плотным контролем и замаскированные под гидов чекисты пресекали любые попытки сойти с маршрута. Точно также, как в современной России сложился определенный дискурс описания сталинского периода, особенно ГУЛАГа или «большого террора», в Северной Корее, учитывая ее репутацию, закрытость и долгие традиции антипхеньянской пропаганды, такой дискурс сложился не менее определенно. Картинка уже достаточно распространена и тиражирована, так что желающий произвести впечатление на интервьюера рассказом о том, как он чудом спасся из Гулага, вполне может описать указанный Гулаг даже если он там не сидел. И это важно, поскольку если человек в качестве личного свидетеля расска- зывает вещи, которые вполне укладываются в прокрустово ложе ожиданий, никто не будет перепроверять то, что «и так общеизвестно». Все и так знают рецепт основного блюда, а конкретный рассказ будет отличаться только долей специй и расположением гарнира на тарелке. Платность интервью накладывает дополнительные узы зависимости; к тому же для большинства перебежчиков подобные гонорары становятся очень серьезной прибавкой к доходу, не говоря уже о вовсе критической ситуации, когда иначе не расплатиться с брокером.