XXX Международный конгресс ИИСАА. 19–21 июня 2019 г. Т. 1

Страницы российского востоковедения: к 150-летию академика В. В. Бартольда 38 XXX Международный Конгресс по источниковедению и историографии стран Азии и Африки спокойнее и нормальнее, если бы в нем не было столько искусственного, по крайней мере, в городах России (Львов и т. п., конечно, другое дело). Вы пишите, что у Вас в Киеве мало практики в русском языке; тоже самое говорил здесь приезжий из Украины, ученый, выступавший у нас с докла- дом; а один из моих коллег, недавно бывший в Киеве, сказал мне, что ему там нигде, кроме Академии Наук, не пришлось слышать украинскую речь. Также мало, по доходящим до меня известиям, говорят по-украински, вне официальных кругов, в Харькове. На некоторое время мне придется уехать отсюда, в виду полученного и принятого мною приглашения в Турцию. Надеемся ехать с женой (сестрой, как Вы, вероятно, знаете, покойного В. А. Жуковского) во второй половине декабря. Проедем через Киев; остановится там не придется, так как, вероятно, будем ехать прямым поездом на Одессу, но, должно быть, поезд стоит в Киеве довольно долго. Если этот будут дневные часы, я на всякий случай напишу или телеграфирую Вам о времени нашего приезда, хотя, разумеется, отнюдь не хочу причинять Вам этим беспокойство; нисколько не буду в обиде, если более важные дела помешают Вам приехать на вокзал. Думаю, что мы бы друг друга узнали, хотя до сих пор только переписывались. Всего лучшего. Преданный Вам В. Бартольд. № 3. А. Е. Крымский — В. В. Бартольду [СПб АРАН — ф. 68, оп. 2, д. 128. Автограф, л. 18–21]. Киев, 25 марта 1928 г. Многоуважаемый Василий Владимирович! Я получил Ваше уведомление о смерти Вашей супруги, и тяжелое, щемя- щее чувство охватило меня, которое так и не проходит. И это чувство — не простое соболезнование о Вас (хотя я, старик, очень ясно представляю, как тяжело в наши годы лишиться товарища и ангела–хранителя). Нет, смерть эта больно и горько отозвалась и во всем моем существе, потому что я тоскливо ощущаю, как и в моей жизни перевернулась одна стра- ница — к концу книги. Я не воспитанник Петербургского ун[иверсите] та, но я духовно связан тесными связями с его деятелями, и среди них покойный В. А. Жуковский вызывал во мне сугубое чувство уважения и глубокой симпатии. Поэтому когда я познакомился с Вашей супругой, как-то легко почувствовались сразу созвучные ноты, разговор не был обычным вежливым разговором, а наоборот — таким, в к[ото]ром между людьми устанавливаются душевное понимание, симпатия, уважение. У меня от Вашей покойной супруги осталось неизгладимое впечатление, и много-много времени спустя я с отрадою вспоминал те несколько часов,