XXX Международный конгресс ИИСАА. 19–21 июня 2019 г. Т. 1

Источниковедение и историография центральной Азии к 150-летию академика В. В. Бартольда (1869–1930). Ч. 1 299 Газели , составляющие значительную часть «Дивана» Хушхала Гариби, написаны с соблюдением канонов поэзии того периода: они насчитывают от 10 до 24 байт ов, в макта‘ (конечном двустишии газел и или касыды) ʻ указывается его тахаллус (т.е. поэтический псевдоним) —Гариби. В «Диван» вошли также мухаммасы , руба‘и, маснави, чистоны. Поэзия Хушхала Гариби В поэзии Хушхала Гариби под образом «возлюбленной» подразумевается Создатель. Поэт, выбравший путь поиска Истины, выступает в образе влюблен- ного. Его муки означают прохождение им пути совершенствования, ведущее к полному очищению от грехов и приближению к Создателю. На исполненном страданий пути к познаниюИстины любовь ( ʻ ишқ ) является силой, толкающей путника к достижению цели. Любовь, вино и красота являлись основными символами суфийской поэзии. Опьянение вином выражает наступление экстаза, красота молодого тела — абсолютное божественное совершенство. Поэтому поэт часто обра- щается к виночерпию с просьбой подать вина. Обитель, где находит умиро- творение герой его поэзии, это кабак, питейный дом— « мәйханә », « мәйкәдә », « хумханә ». Вино, посредством которого суфий достигает соединения с Богом ( висал ), в одних случаях называется просто « мәй », « шәраб », в других случаях сопровождается эпитетами «розовое» — « гүлфам », « гүлгун »; или «крас- ное» — « сурх », « әрғәван », « л ʻ әл », « әһмәр ». « Висал » в суфийской поэзии озна- чает соединение с Истиной ( Һәққ ), слияние с Богом. Для передачи состояния слияния с Богом суфии пользовались термином « тәвһид » (араб. таухид ) . Таухид позволяет суфизму перебросить мост через пропасть, разделяющую человека и Бога. При достижении таухида значительную роль играет виночерпий ( сақи ), подающий вино, который воспринимается поэтом как посредник между суфием и Творцом: «Истина сделала тебя, виночерпий, заступником вина» ( Һәққ әтти сени сақи бадә шәфаәтиғә ). В некоторых случаях образ виночерпия заменяет красивый юноша-зороастриец — « муғбәчә ». Исследователи считают, что красота молодого тела есть воплощение абсолютного божественного совер- шенства 1 . Не только газели, но также и  руба‘и, маснави и  чистоны «Дивана» проникнуты одной идеей — воспевание намерений человека встать на путь Истины. В поэзии Хушхала Гариби выражаются любовные муки лирического героя, страдающего в разлуке, воспевается его стремление к воссоединению с возлюбленной. Свое состояние поэт сравнивает с положением известных литературных персонажей — Фархада, Маджнуна: «Разлука сделала меня 1 Ян Рипка. История персидской и таджикской литературы. М.: Прогресс, 1970. С. 25.