XXX Международный конгресс ИИСАА. 19–21 июня 2019 г. Т. 1

Страницы российского востоковедения: к 150-летию академика В. В. Бартольда к 150-летию академика В. В. Бартольда (1869–1930). Ч. 1 27 ценности. Почему же Вы не захотели обратить внимания на мое подчеркивание заслуг «росiйсьскоi» Академии наук? Русофоб не стал бы о ней упоминать. Польские писатели, когда хотят процитировать русскую мысль, избегают называть русское имя, а пишут: «какой — то автор сказал». Кроме того, Вы и не поняли данного места, потому что нехорошо знаете украинский язык и его оттенки. Термин «русский» передается по–украински не через «руський» (в украинском языке слово «руський» есть синоним для слова «украiнський», именно для западно-украинской ветви, иначе русинской). Для передачи термина» русский» мы имеем свой термин: «росiйський» (напр., «росiйсьско мово»=русский язык), а для передачи русского слова «россiйский» нам остается термин: «московский» 1 . Удачна ли эта терминология или нет, иной вопрос; но надо считаться с тем, что исторически установилась именно она (вероятно, не без польского влияния, потому что в польском языке термины: ruski, rosyjski и moskiewski выражают те же оттенки). Таким образом, «московська солдатня» значит: «сольдатеска российская , в состав к[ото]рой могут входить и русские, и украинцы, и армяне, и татары и пр. Применить к ним всем термин «московська» уместно было еще и потому, что дело свершалось на востоке, где всех нас называли «московами». Вы и сами верно пометили, что на стр.8–9 я под «московською солдатнею» понимаю и украинцев (их и на деле в Трапезунте едва ли не наибольше). Но Вы не заметили, что ведь и самого себя я отнес к «московам»! (стр.5). В других своих беллетристических произведениях, говорящих о востоке, я определенно титулую себя «московом» (см., напр., стр. 311–312 в моих «Бейрудських оповiданнiв» 2 по последнему изданию 1919 г.). Ясно, что украинский читатель (а украинские книжки предназначаются, в первой линии, для читателя укра- инского) ни в каком случае не усмотрит в моем стихотворном цикле «В Тра- пезунтi» 3 антирусских выходок, что же касается читателей неукраинцев, то 1 Здесь и далее А. Е. Крымский пишет вставки в конце листа письма. «Правда, для русского слова «московскiй» приходится пользоваться по-украински тоже словом «московський», — отчего, конечно, возможна кое-какая сбивчивость». 2 Впервые художественное произведение «Бейрутські оповідання» было напечатано в журнале «Нова громада» (1906, № 6, с. 1–23; № 7, с. 28–52; № 8, с. 1–26). 3 Поэтическая книга А. Е. Крымского «Пальмове гiлля. Екзотичні поезії» («Паль- мовые ветви), ч.III (1917–1920), изданная в Киеве в 1922 г. открывалась циклом «В Трапезунтi». Первое стихотворение данного цикла называлось «Високо-високо над Трапезундом». В книге были представлены переводы персидской поэзии на укра- инский язык. Название данного цикла было связано с пребыванием А. Е. Крымского в Трапезунде (современный город Турции Трабзон) летом 1917 г., где он по поручению Академии наук занимался изучением письменных памятников в мечетях и монастырях города занятого русской армией в период Первой Мировой войны. А. Е. Крымский поэ- тические циклы «Пальмове гiлля» («Пальмовые ветви) в ч. 1–3 издал в 1901–1922 гг.; ч. 1 (1898–1901) издана во Львове, ч. 2 (1903–1908) опубликована в Киеве в 1908 г. и ч. 3 (1917–1920) — в Киеве в 1922 г. В 1923 г. в Киеве была переиздана «Пальмове гілля.