Т. 2. Азия и Африка: Наследие и современность

Источниковедение и историография Японии Asia and Africa: their Heritage and Modernity. Vol. 2 159 Здесь Окура описал любовь, тонущую в море страданий. Несмотря на то, что любовь к детям носит принципиальный характер, смерть, разрывающая связь с любимым ребенком, еще больше усилит страдание от любви. Кроме «Песен, сложенных в думах о детях» ( 子等を思ふ歌 кора-о омоу ута ) (т. 5, №№ 802–803), являющихся хвалебными песнями о любви к детям, Окура оставил после себя  «Песни, сложенные в любви к сыну по имени Фурухи» ( 男子名は古日に戀ふる歌 онокона-ва Фурухи коуру ута ) (т. 5, № 904–906). Одна из них (т. 5, № 904) содержит горькое повествование о том, как его сын Фурухи—более драгоценный и любимый, чем «семь сокровищ» 1 , о которых молятся люди, желающие иметь их, утром играл с родителями в постели, вечером попросил их взять его к себе в постель спать, а они радо- вались взрослению сына, но он от внезапной болезни [5, с. 237–238]: 世の人の ё-но хито-но Человек этого мира 貴み願ふ то:томинэгау Молится о том, чем он желает дорожить: 七種の нанакуса-но Семью видами 寶も我は такара мо варэ-ва Сокровищ. 何せむに нанисэмуни Зачем они мне? わが間の вага нака-но Родившийся 生れ出でたる умарэидэтару У меня дома 白玉の сиратама-но Мой сын Фурухи, わが子古日は вага ко Фурухи-ва Подобный белой жемчужине, 明星の акабоси-но Наступающим утром 明くる朝は акуру аса-ва С Венерой в восточной части небосклона しきたへの сикитаэ-но Не покидает пределы постели 床の邊去らず токо-но хэ сарадзу Из полотна с мелкими складками, 立てれども татэрэдомо И когда он сидел, をれども орэдомо И когда он стоял, ともに戲れ томо-ни тавабурэ Все равно мы вместе играли, 夕星の ю:цудзуцу-но А когда наступал вечер 夕になれば ю:бэ-ни нарэба С Венерой в западной части небосклона, いざ寢よと идза нэёто Взял мою руку в свою, сказав: 手を携はり тэ-о тадзусавари «Идемте спать!» 父母も тити-хаха мо «Папа и мама, うへは勿さがり уэ-ва насагари Не отходите от меня!» […] 1 В буддизме, золото, серебро, лазурит, раковина тридакны, агат, коралл, жемчуг.