Т. 1. «Азия и Африка: Наследие и современность»

32 Азия и Африка: Наследие и современность. Т. 1 Секция I автократизма ( султанийа ) и ее теоретическую разработку Ибн Халдуном 1 . Более того, по нашему мнению, это и есть центральный вопрос исторической социологии традиционного мусульманского общества, имеющий решающее значение при столкновении этого общества с феноменом модерна. Собственно говоря, весь категориальный аппарат Мукаддимы и его ядро (‘ умран бадави — ‘ умран хадари — ‘ асабийа ) представляет собой попытку описания модели динамического взаимодействия этих двух парадигм. Категория  ‘асабийа в этом контексте является ключевой для понимания подобной динамики. «Классическая» исламская социальная модель — это модель городской религии, этики и политической культуры, носителями и промоутерами которой являются ‘ улама ’. Эта модель базируется на идеале автономной теократической общины ( умма ), управляемой на основе богоданного закона ( шари ‘ а ), трак- туемого, в частности, посредством консенсуса ( иджма ‘) самой этой общины, выразителями которого в начальный период ислама являлись сподвижники Пророка ( сахаба ), а в позднейшие эпохи — знатоки шариата (‘ улама ’). Раннеисламская модель социальной организации—теократическая община во главе с харизматическим лидером—Пророком, —выступала альтернативой как чистому трайбализму, так и модели политической организации в рамках иерархических структур — «царств» и вождеств [Коротаев, 2003: 23–36]. Это позволило сохранить значительнуючасть институтов родовой демократии в рамках теократической мединской общины, что непосредственно проявилось после смерти Мухаммада, когда умма столкнулась с необходимостью выбора нового руководителя и проблемой преемственности такого руководства и стра- тегий ее легитимации. Если «праведные халифы» так или иначе утверждались консенсусом ее элиты, прежде всего в лице мухаджиров , то уже при Омеййадах возобладала тенденция превращения халифата в автократию (мулк) , отнюдь не лишенную, вопрекиобщераспространенномумнению, религиознойлегитимации 2 . В дальнейшем, противостояние Омеййадам со стороны как шиитов, так и составлявших исламский мэйнстрим ( джама‘а ) кругов ревнителей рели- гиозного благочестия, прежде всего в Хиджазе, обусловило формирование суннитской религиозно-политической доктрины и социальной этики как фактора, сдерживавшего произвол халифской автократии — как при Омей- йадах, так и при Аббасидах. Мусульманская правовая доктрина ( фикх ) в том виде, как она формировалась в VIII–IX вв., разрабатывалась не состоявшими на государственной службе частными лицами, которые к тому же нередко были оппозиционно настроены по отношению к этой самой власти. По мет- 1 Simon R . Ibn Khaldūn. History as a Science and the Patrimonial Empire. Budapest: Akadémiai Kiadó, 2002. P. 148–166. Ср.: Бартольд В. В . Халиф и султан // Бартольд В. В . Сочинения. Т. 6. Работы по истории ислама и Арабского халифата. М.: Наука, 1966. 2 Crone P., Hinds M. , 1986. God’s Caliph: ReligiousAutority in the First Centuries of Islam. Cambridge: Cambridge University Press (University of Cambridge Oriental Publications, 37).